В прокат вышел «Цвет из иных миров» — новая экранизация классического рассказа Говарда Лавкрафта, главную роль в которой играет Николас Кейдж. Чем еще интересна обновленная версия одного из самых известных лавкрафтовских текстов?
США, наши дни. Фермер Нейтан Гарднер (Кейдж) живет вместе со своей семьей где-то в окрестностях города Акрхэм. Жизнь у него складывается не очень: жена восстанавливается после сложной операции, дочь в переходном возрасте ударилась в подростковый бунт, старший сын постоянно тусуется с местным великовозрастным хиппи и начал курить траву, а младший вообще ни с кем в семье разговаривать не любит, предпочитая играть с собакой по кличке Сэм. Но настоящие проблемы у Гарднеров начинаются, когда на заднем дворе их дома падает метеорит, вокруг которого постепенно начинает меняться вся окружающая среда – появляются странные цветы, вокруг снуют неизвестные виды насекомых, а вода из колодца на участке приобретает очень странный привкус. А вскоре Нэйтану придется столкнуться и с кое-чем похуже…
«Цвет из иных миров» — интереснейший по многим причинам проект. Режиссер Ричард Стэнли в начале 90-х заработал статус культового за счет своего дебютного фильма «Железяки» (постапокалиптический микс хоррора и фантастики), и в еще большей степени – из-за второго фильма, «Дьявола песков»: снятого в Намибии и оформленного как мистический триллер про демонического попутчика, странствующего по пустынным африканским дорогам. «Цвет из иных миров» — третий полный метр Стэнли более чем за 25 лет. Будучи поклонником Лавкрафта, Стэнли давно вынашивал идею снять кино по его рассказам, но реализовать свой замысел смог только в 2010-х, когда в проект вписался Николас Кейдж, а продюсировать кино взялись люди, ответственные за «Мэнди» — главный хоррор 2018-го. И это первое, что стоит знать о фильме: он явно создавался как потенциально культовый, с очевидным прицелом на эксплуатацию определенных стилистических решений, и, конечно, на специфическую популярность Кейджа.
«Цвет из иных миров» не раз экранизировали и ранее: стоит вспомнить, например, версию 1960-х под названием «Умри, монстр, умри», или более поздний вариант 1980-х. Рассказ примечателен тем, что не входит во всем известные мифологические циклы Лавкрафта и относится в большей степени к фантастике, чем к хоррору. В нем Лавкрафт стремился представить совершенно чуждый человеку образ инопланетной жизни. Он полагал, что в большинстве фантастических произведений пришельцы слишком похожи на людей, так что визитер из космоса, испортивший жизнь Гарднерам, должен был быть непохожим ни на что, виденное человеком. И этот концепт Стэнли отлично передает на экране.
Фильм очень неспешно движется по сценарию, но в этой медлительности есть своя логика: метеорит изменяет все вокруг себя постепенно, и эти трансформации сначала выглядят безобидно, или вообще не замечаются. К середине становятся заметны глобальные последствия для местной среды, и именно здесь Стэнли начинает уверенной рукой сдвигать семейную драму в сторону боди-хорорра, заполненного склизкими телами, бесформенными мутантами и кислотными цветами. О них стоит упомянуть отдельно: фильм выдержан в розово-фиолетовой гамме, и по мере развития событий этих оттенков становится на экране все больше, а сами они — еще ярче. Ближе к финалу многие вспомнят не только «Мэнди», но и «Нечто», что, в общем, вполне логично, учитывая, что в фильме очень хорошо совмещаются CGI и традиционные технологии спецэффектов, напоминающие о фильмах восьмидесятых.
Николас Кейдж в роли фермера-затворника поначалу смотрится не очень убедительно, зато потом, когда его семья начинает превращаться в сгусток мутировавшей живой материи, нам покажут несколько запоминающихся сцен, явно созданных под влиянием знаменитой сцены в туалете из «Мэнди» — и все встанет на свои места. Еще один культовый актер, засветившийся здесь – Томми Чонг (тот самый олдскульный хиппи), звезда «Укуренных». Остальные персонажи особо не отсвечивают и составляют лишь фон для истории. Их сюжетные линии интересны, но явно второстепенны по отношению к основной. Она, кстати, несмотря на перенос действия в современность, почти не изменилась: Стэнли лишь немного поменял кое-какие детали в семье Гарднера, и, разумеется, рассыпал всюду отсылки к лавкрафтианской тематике (и даже к своему дебютному фильму), да еще сделал чуть более заметной фигуру рассказчика.
Несмотря на то, что «Цвет из иных миров» — отличная экранизация Лавкрафта как с точки зрения верности первоисточнику, так и по многим другим параметрам, ждать от этого фильма второй «Мэнди» точно не стоит. При всех возможных параллелях, Стэнли снимал хоть и в чем-то близкое, но самостоятельное кино, которое если и станет культовым, то за свои собственные заслуги. Все необходимое у него для этого есть: это кровавый, местами сюрреалистический гибрид хоррора и фантастики, заслуживающий внимания как фанатов жанра, так и более широкой аудитории.