Какие ассоциации возникают у вас при словосочетании «русская фантастика»? Предположим, Булычев, Рыбаков или Снегов. Ну, Лукьяненко. Глуховский? Уже попахивает попаданцами, еще немного и перейдем на боевое фэнтези. И все же я говорю о другой фантастике.
Во многих выдающихся образцах прозы, написанной в России за последние 20 лет, нередко встречаются фантастические элементы. Эти романы не позиционируют себя как фантастика — это высокая литература на серьезные темы, но при этом она не чурается сказочного и необычного.
Михаиал Елизаров так говорил о фантастическом в своем «Библиотекаре»: «Все эти элементы, мистические или сказочные, использую как некие ферменты, облегчающие пищеварение. У меня есть идея, которую я собираюсь сообщить, и, если ее представить в чистом, голом виде, она может показаться неинтересной и быть отторгнутой». Разумеется, у каждого писателя свои ферменты, но слова Елизарова применимы и к другим книгам, о которых тут пойдет речь.
М. Елизаров, «Библиотекарь» (2007)
Россия, примерно наши дни. Выпускник института культуры Алексей Вязинцев получает в наследство от дяди квартиру в провинциальном городке. На месте его чуть не убивают какие-то мутные типы; выясняется, что они гоняются за хранящейся в квартире дяди советской книгой некоего Громова. Написанные в невыносимой совковой манере — с косноязычными описаниями природы, прославлением труда и советов, романы Громова оказывают на людей магическое воздействие. Прочитав такой залпом, человек обретает определенную суперсилу. А дядя Вязинцева — своего рода хранитель таких книг, библиотекарь.
С этим знанием герой (и читатель) окунается в странный мир советской супергероики. Приземленные, мрачные провинциальные картины контрастируют с магическим воздействием макулатуры Громова на людей — обычных советских людей, которые внезапно начинают мастерить себе броню из старых сковородок и готовить коктейли молотова. В их реальности разворачивается своя «война бесконечности» — за книги Громова. В сумме все кажется очень знакомым — особенно если у вас в семье хранили собрание сочинений Ленина — но при этом невероятным. «Библиотекаря» давно хотят экранизировать (и вроде бы даже начали что-то делать), но на самом деле в форме комикса этот сюжет тоже бы зашел великолепно. Да что там, и в слэшер такой поиграть я бы не отказался…
А. Терехов, «Каменный мост» (2009)
Бывший сотрудник ФСБ работает в загадочной конторе, которая зачем-то расследует преступления советских времен. В данном случае — убийство сыном сталинского наркома дочери посла Уманского, произошедшее в 1943 году на Большом Каменном мосту в Москве. Хотя речь идет о событиях полувековой давности, расследование идет непросто как по естественным причинам (многие фигуранты и свидетели уже в лежат в могиле), так и по менее естественным (оставшихся кто-то активно пытается в могилу свести).
Само упоминание «Каменного моста» в этом списке является спойлером. До определенного момента роман представляет собой захватывающий детектив про бывших работников спецслужб, герой которого еще с особым цинизмом постоянно снимает каких-то женщин. И все же — зачем героям романа ворошить это старое дело? Тут можно настроить кучу конспирологических теорий про подвалы КГБ, и ни одна из них не попадает даже близко. Если в «Библиотекаре» героя и читателя быстро вводят в курс дела в первых главах и черт-знает-что начинается на вполне законных основаниях, тут до чудес еще нужно добраться — но надо сказать, это очень увлекательная дорога.
В. Сорокин, «Манарага» (2017)
В середине XXI века отдельные представители человечества окончательно поехали на элитаризме и в моду вошел book’n’grill — процесс приготовления еды на горящих книгах. Бумага, переплет и конечно же, содержание имеют важнейшее значение. «Манарага» представляет собой дневник бук-гриллера.
При желании этот текст можно было бы целиком составить из произведений Сорокина: многие из них, включая великий русский роман «Норма», имеют фантастические элементы (которые еще блестяще накладываются на нашу реальность). Но мы возьмем «Манарагу» как самый последний роман Сорокина, также вполне подходящий под наши критерии. Здесь он рисует очередную утопическую картину мира, пережившего определенные войны и сошедшую с ума на свой лад, а также связанную в какой-то степени с прошлой его книгой — «Теллурией».
Если вы никак не соприкасались с Сорокиным до этого, помимо упомянутых вещей обратите внимание на ледяную трилогию и «Голубое сало». Черт, кажется, я назвал почти все романы Сорокина. Ну а что? Важнейший писатель не только для русской литературы, но и для русской фантастики в частности.
Е. Водолазкин «Лавр» (2012)
Русь, XV век. Травник по имени Арсений помимо исчерпывающих знаний в древнерусской фармакологии обладает способностями целителя. Какое-то время Арсений живет на отшибе своего села, помогая местным. В какой-то момент во время родов умирает его возлюбленная Устина; чувствуя вину за произошедшее, он уходит из села и отправляется странствовать — в направлении Иерусалима. Русь, по которой он идет, живет ожиданием конца света, запланированного на 1492 год — семитысячный год от сотворения мира
Водолазкин называет «Лавр» «неисторическим романом». Это искусное полотно — написанное частично на древнерусском и частично на современном русском языке — на самом деле не претендует на историческую достоверность. Напротив, тут с головой окунаешься в какую-то слегка волшебную, но не пошло-фэнтезийную Древнюю Русь в самом хорошем смысле этого слова. Продуманную до таких мельчайших деталей, что травники вроде Арсения или гуляющие по воде юродивые воспринимаются не как какие-то персонажи сказочного лора, а нормальные явления тех времен. Назвать это «древнерусским фэнтези» язык не поворачивается; скорее, это житие праведника со сказочными элементами, которое говорит с читателем на понятном ему языке.
«Пищеблок» Иванов (2018)
Самарская область, лето 1980 года. В пионерский лагерь «Буревестник» заезжает очередная смена школьников и вожатых из числа студентов. Все вроде бы как обычно, но в одну из ночей пионер Валерка Лагунов видит, как его товарищ по отряду пьет кровь у спящего одноклассника. Чуть позже вампира обнаруживает уже вожатый, Игорь Корзухин: оказывается, что кровь пьет его девушка. Немало удивленные такими зрелищами ребята решают выяснить, что вообще происходит.
Один из главных писателей в России наших дней, до «Пищеблока» Иванов работал в основном в реалистическом жанре, либо в историческом: например, писал о жизни в студенческом общежитии («Общага на крови»), излагал реальную историю современного Екатеринбурга в «Ебурге», или брал кусок из нее и развивал его в увлекательный детективный сюжет в «Ненастье»; или рассказывал о покорении Великой Перми Москвой в XV веке («Сердце Пармы»). Были эксперименты и с фантастикой: в «Псоглавцах» он описывает нижегородскую деревню, где ходят упорные слухи о людях с собачьими головами, а в лесу встречаются странные аномалии. «Пищеблок» — хоррор про пионеров-вампиров в позднем СССР, где в атмосферное жизнеописание лагерного быта вклинивается мистический сюжет. Первое, кстати, у Иванова выходит лучше, чем второе — тем более, что тема вампиров где угодно кажется просроченной. Но пионеры-вампиры в красных галстуках — это как минимум стильно, и все же захватывающе: не просто так кто-то ставил «Пищеблок» в один ряд с романами Кинга.
П. Пепперштейн, В. Ануфриев, «Мифогенная любовь каст» (2002)
СССР, сороковые, идет наступление немецких войск. Парторг оборонного завода Владимир Петрович Дунаев организует эвакуацию производства, но отстает от своих товарищей и… приходит в сознание где-то в темном лесу. В поисках дороги домой Дунаев выходит на опушку, где видит какую-то избу, а в ней встречает непонятного деда. Дед утверждает, что Дунаев вроде как жив, и война продолжается, но отныне для него — не только в «обычной» реальности, но и в еще одной, где он загадочным образом оказался.
Если оценивать безумие сюжетов упомянутых в этом списке книг по десятибалльной, все получат не меньше семи-восьми. Во всех этих романах фантастический элемент проявляется неожиданно, чем мощно очаровывает читателя и не отпускает до самого конца. Но «Мифогенная Любовь Каст» тут просто вне конкуренции: большая часть этого романа представляет собой сказочный турбоаттракцион, на котором ты с огромной скоростью летишь навстречу неизвестности и орешь «Чтоооооооооо происходииииииит сукааааааа». Во вселенной, куда заносит Дунаева, Пепперштейн задействует весь корпус русских народных и еще черт знает каких сказок, вплетая в него другие мифологии, виртуозный галлюцинаторный бред и поэзию — за нее в книге отвечает поэт Сергей Ануфриев.
Главная проблема этой книги лежит вне ее литературных качеств: она чрезвычайно редка. Хотя в начале нулевых она получила блестящую критику, ее не переиздавали. В цифровом виде ее также нигде не найти (но вы можете попробовать). Недавно у Пепперштейна вышел второй роман — «Странствие по таборам и монастырям», который издали мизерным тиражом и только на бумаге. Возможно, в такой недоступности есть своя фишка, но немного обидно, что предыдущий роман из-за этого прочесть сейчас практически невозможно.
