Алекс Гибни считается одним из самых влиятельных режиссеров в документалистике. Многие его работы отвечают как минимум одному важному требованию. Во время просмотра постоянно задаешься вопросом: это что — правда? Гибни умеет работать со скользкими темами: от пыток заключенных («Такси на темную сторону») и сексуального насилия в католической церкви («Mea Maxima Culpa») до саентологов, о которых вы наверняка слышали, но можете не осознавать, насколько все плохо («Наваждение»). Сложно найти документалиста, который бы более хлестко рассказал про такую проблему, как опиоидный кризис в США.
В 2011 году в США за год выписывалось 219 млн рецептов на опиоидные анальгетики. В 2017-м передозировки этими обезболивающими были признаны проблемой государственного уровня. Агентство по контролю и профилактике заболеваний в США приводит цифру в 100 смертей от передозировки ежедневно. По оценке Гибни в фильме с 2000 года общее число жертв достигло полумиллиона.
Проведя короткий экскурс в историю отношений человека с опиумом (Англия и лауданум в XIX веке, «байеровский» героин в начале XX), Гибни фокусируется на США. В 50-е годы в одной из психиатрических клиник страны работали братья Саклеры. Братьям претили актуальные на тот момент методы лечения психических проблем электричеством: вместо этого они пытались найти решение всех проблем пациентов в химии. Приобретя фармацевтическую компанию Purdue, братья наладили бизнес по продаже валиума и либриума.
Саклеры не были в этом пионерами, но один из братьев, Артур, вплотную занялся рекламным продвижением товара, чего ранее никто не делал. Как отмечают в фильме Гибни, Артур применял к фармакологии «техники Мэдисон-авеню» — то есть, весьма агрессивный маркетинг. Для продвижения своих лекарств среди пациентов нанимались заинтересованные врачи, а для рекламных буклетов — и вовсе придумывались. К 1971 году продажи либриума и валиума принесли братьям сотни миллионов. Смерти от передозировки уже случались, но Саклеры всегда отвечали одно и то же: дело не в лекарствах и врачах, а в пациентах, которые не знают меры. В 1987 году Артур Саклер умер, не дожив десяти лет до момента, когда его наследники и конкуренты создадут настоящую индустрию зла.
Более двух часов Гибни показывает, к чему привел «маркетинговый гений» Саклера. К начале XXI века его рекламные тактики стали невероятно популярны, хоть и появились проблемы вроде законодательства США, здравомыслящих врачей или конкурентов, выпускающих более дешевые аналоги их препаратов. Эти проблемы решались, например, коррумпированными судами (здесь, как в громком деле Джеффри Эпштейна, многое завязано на Флориде), или выпуском новых, более мощных опиоидных болеутоляющих. И конечно, еще более агрессивным продвижением, призывающим безбоязненно увеличивать дозы — и тогда боль уйдет! О том, что вещества такой силы уместно выписывать лишь безнадежным онкобольным, корпорации предпочитали умалчивать — или открыто врать, что никакой опасности в увеличении дозы нет.
Кроме представителей «фармы» Гибни показывает и обычных людей, что стали ее жертвами. Жизнь в его объективе случайно или нарочно перекликается с поп-культурой: так, история сисадмина Калеба Ланье во многом напоминает Уолтера Уайта из Breaking Bad. Биографии ряда других героев сами по себе — готовые сюжеты для очередного поучительного сериала.
Как это часто бывает у Гибни, «Преступление века» — фильм не только о прошлом, но и настоящем. Когда уже в наше время власти постепенно начали осознавать масштабы проблемы с опиоидами, ужесточение рецептурных правил или запрет тех или иных веществ только усугубили ситуацию. Уже подсевшие на мощные обезболивающие пациенты устремились за ними на черный рынок — то есть, стали наркопотребителями в более «привычном» смысле слова. И хотя корпорациям выставлены миллиардные штрафы, а многие их сотрудники отбывают сроки в тюрьме, последствия их рекламных кампаний страна будет переживать еще долго.
