Иногда цивилизованная и толерантная Америка XXI века мало чем отличается от страны ковбоев и авантюристов, в которой на каждом углу орали сумасшедшие проповедники, а демократию приходилось отстаивать с помощью винчестера или кольта. Именно по этому пути 4 декабря 2016 года пошел Эдгар Мэддисон Уэлч, ничем не примечательный религиозный семьянин, отец двоих детей из городка Солсбери в Северной Каролине.
Читать далееАрхив автора: Василий Легейдо
Албанская кокаиновая революция и ограбления футболистов: краткий гид по британской мафии XXI века
8 января 2019 года примерно в 6:30 вечера 14-летний Джейден Муди мчал на мопеде по пустой Бикли-Роуд на северо-западе Лондона, когда его ослепили фары появившегося из ниоткуда «Мерседеса». Все произошло за считанные доли секунды, так что он даже не успел подумать о тормозе. В следующее мгновение мопед полетел в одну сторону, его водитель — в другую. Пока Джейден корчился от боли на земле, хлопнула дверца притормозившей машины – темный силуэт быстро пересек пустую улицу, склонился над раненым подростком, сделал над телом несколько резких движений и вернулся обратно. Машина сдала назад, развернулась и уехала, пока вокруг неподвижного Муди растекалось темное пятно крови.
Читать далееСатанисты, которых не было: как Америка сходила с ума из-за теории заговора
Осень 1983-го в детском саду Макмартин началась не с привычных игр и занятий, а с обвинений в растлении малолетних и проведении сатанинских ритуалов. Джуди Джонсон, мать одного из учеников дошкольного центра в калифорнийском городке Манхэттен-Бич, обвинила преподавателя Рэя Баки в том, что тот изнасиловал ее сына. Женщина заподозрила неладное, когда парнишка пожаловался на боль в области кишечника. Арест Баки через несколько дней положил начал самому масштабному и бессмысленному процессу в истории американского правосудия.
Читать далее«Улица потрошителя» — блестящий викторианский детектив, который вы могли пропустить
У самоизоляции много недостатков, но есть и одно преимущество — без спортивных трансляций и особых поводов надолго покидать кровать это время идеально подходит для бинджвотчинга (ила запойного просмотра). Достаточно открыть любую подборку и можно легко занять себя на несколько месяцев: пока досмотришь признанные шедевры вроде «Острых козырьков», «Во все тяжкие» и «Клана Сопрано», изредка прерываясь на легкомысленную «Клинику», пора будет собираться на работу. Даже если вызнаете наизусть все коронные фразочки Уолтера Уайта и Джей Ди, можно просто поностальгировать под хайлайты родных шоу.
Читать далееВелосипед из стиральной машины, два мировых рекорда и три попытки суицида: история Грэма Обри
Cлово «велосипед» появилось в англоязычной прессе в 1868 году – тогда корреспондент The Daily News описал двухколесные и трехколесные велосипеды в Париже. К тому моменту англичане заметно отстали в принятии нового транспортного средства от своих вечных противников: французы писали о велосипедах еще в 1847-м. С тех пор за следующие 100 лет расклад сил мало изменился: местные доминировали на «Тур де Франс» и других престижных гонках, изредка подпуская на пьедестал бельгийцев, пока британцы больше увлекались футболом, крикетом и регби.
Все изменилось, когда на мировой спортивной сцене появился никому не известный шотландский чудак Грэм Обри. В 1993 году 28-летний Обри объявил, что хочет побить мировой рекорд великого итальянца Франческо Мозера в часовой гонке на велосипеде, который он усовершенствовал с помощью деталей от стиральной машины. Звучит безумно, но забегая вперед скажем, что этой деталью были подшипники. К такой идее Обри пришел, наблюдая за бешеным вращением барабана во время стирки. Это самая известная история про шотландца, и он сам не восторге, что все только ее и вспоминают. И он прав: его биография полна таких поворотов, что вам лучше держаться за руль покрепче.
Читать далееКак торчала викторианская Англия. Часть 2: Опиумные курильни и «главное чудо столетия»
К середине XIX века отношение к опиуму в Англии постепенно изменилось. Использование лауданума в качестве обезболивающего все еще считалось нормой, зато курение наркотика в чистом виде обрело неприятные ассоциации: британцы считали странную чужеземную привычку доказательством незаметного китайского вторжения. Иностранцы выглядели по-другому, занимали рабочие места и превратили Ист-Энд в миниатюрный Китай в самом сердце империи. Из источника грез опиум превратился в символ угрозы, нечто чужеродное и аморальное. Опиумные войны между Великобританией и Китаем за право контролировать рынок сбыта в 1840-42 и 1856-1860 годах лишь усилили представление об опиуме как о зле, проникшем на территорию королевства.
Как торчала викторианская Англия. Часть 1: «О справедливый, тонкий и могущественный опиум»
Англия XIX века кажется символом чопорности и респектабельности: непоколебимая монархия с бесчисленными колониями и претензиями на мировое господство, одетые в тройки джентльмены в клубах и уединенные поместья, населенные десятками молчаливых слуг и таким же штатом привидений. Вместе с тем, на улицах ночного Лондона причудливые иммигранты из Индии и Китая сталкивались с бандами малолетних оборванцев, Джек-Потрошитель резал проституток, а пропавшие люди навеки оставались погребенными под смрадными водами Темзы.
Джордж Римус: гениальный адвокат, король бутлегеров и возможный прототип Великого Гэтсби
1921-й доживал последние часы, и новогодняя вечеринка в самом роскошном особняке Цинциннати удалась на славу. Под обеденной тарелкой каждый гость нашел чек на тысячу долларов, мужчинам подарили инкрустированные драгоценными камнями булавки для галстуков и золотые часы, а каждой женщине презентовали по новенькому «Понтиаку». Хозяин приема Джордж Римус, крупный мужчина с высоким лбом и выступающим подбородком, знал кое-что о роскошной жизни – на самом деле очень многое для немецкого иммигранта, чье детство прошло за аптечным прилавком. Шум голосов сливался со звоном бокалов и звуками оркестра, о котором мечтала его обожаемая жена Имоджен.
Как рэпер Энтрон Синглтон мог стать звездой хорроркора, но съел легкое и сел в тюрьму
Этот человек производил жутковатое впечатление еще до того, как влип в неприятности. Двухметровый гигант с привычкой неотрывно смотреть прямо в глаза и полубандитским прошлым в пригороде восточного Далласа — он выбрал будущее рэпера, а не гангстера лишь благодаря счастливой случайности. Парня привлекала брутальная романтика трущоб: в кондоминиуме, где он вырос в 80-е, на каждом лестничном пролете выясняли отношения дилеры с цепочками, пушками и питбулями без намордников, а копы приезжали по несколько раз за ночь.
Читать далее