Томас Пинчон — одна из загадок мировой литературы, ради которых эту литературу стоит любить. Максимально непубличный, с 60-х годов XX века Пинчон выпускает сложные, но невероятно крутые романы, в которых, как принято говорить, есть все, кроме инопланетян. В 84-й день рождения Пинчона его большой поклонник Станислав Распеченко рассказывает про несколько уровней освоения Пинчона — и как обстоят дела с его русскими переводами.
Читать далееАрхив рубрики: Чтение
«Ты пил со мной, но ты не стал поэтом». Жизнь и поэзия Бориса Рыжего
Двадцать лет назад в Екатеринбурге повесился Борис Рыжий (1974-2001) — поэт, в стихах которого смерть была главной темой, подругой и собеседником. А в реальности смерть самого Рыжего, безвременная для его родных, друзей и поклонников, стала столь символичной в контексте его творчества, что некоторые даже стали записывать Рыжего в «клуб 27» вместе с Кобейном и Хендриксом, хотя он умер за 4 месяца до своего 27-го дня рождения.
Читать далееНевероятные приключения в альтернативной России будущего: «Доктор Гарин» — новый роман Владимира Сорокина
Впервые с 2013 год выходит по-настоящему объемный текст Владимира Сорокина: приключенческий роман, в таймлайне которого Берия занял место Хрущева, ядерные атаки в будущем стали обычным делом — но все еще хватает сходств с нашей реальностью.
Читать далееДо и после «На игле»: чем экранизации Ирвина Уэлша отличаются от книг — и что стало с его героями
За 28 лет писательской карьеры Ирвин Уэлш выпустил 12 романов и несколько сборников новелл, но самым известным его произведением остается дебютное — Trainspotting, известное у нас как «На игле». Его экранизация стала одной из лучших режиссерских работ Дэнни Бойла, успехом пользуется и театральная постановка. В 2017 году Бойл даже снял сиквел — правда, уже не такой блестящий. С 1993 года Уэлш не раз возвращался к героям «На игле», и сейчас это уже настоящая литературная вселенная, насчитывающая пять романов — последний, «Джинсы мертвых торчков», вышел на русском в этом году. Почти без спойлеров рассказываем, в кого превратились герои Уэлша за это время: некоторые трансформации удивляют не на шутку.
Читать далееРоберт Сапольски знает все про твое поведение: вот 5 его книг, которые помогут лучше понимать себя и других
Роберт Сапольски относится к тому типу ученых, которым есть что рассказать за пределами университетского лектория. Потомок эмигрантов из СССР, в детстве мечтавший жить среди горилл. Наследник ортодоксальных евреев, в отрочестве ставший атеистом. Приматолог, одновременно изучающий нейробиологию и эндокринологию. Он совмещает в себе столько ипостасей, что невольно кажется, будто это персонаж одного из приключенческих романов.
Неужели реальный человек мог бы 25 лет наблюдать за стаей павианов? Или по собственному желанию ехать в Судан посреди государственного переворота? Да и как тот же самый авантюрист может преподавать в Стэнфорде «Биологию поведения человека»? Но именно он способен рассказать обо всех тонкостях неоднозначного и непредсказуемого поведения людей.
Читать далее«Слово пацана» Роберта Гараева — интервью с участниками молодежных группировок Казани. В 80-е их было больше сотни — некоторые существуют до сих пор
Роберту Гараеву 44 года. Он журналист, музыкант, диджей, экскурсовод в Еврейском музее в Москве. В 1989 году его жизнь едва располагала к такому будущему: Гараеву было 15 и он состоял в казанской молодежной группировке «Низы». Это обычные страницы биографии очень многих жителей Казани, которые росли в период с 80-е годы.
Тогда в городе с населением в миллион человек действовало порядка сотни молодежных группировок, чьим участникам было в среднем от 12 до 20 лет. Подобные формирования встречались и в других городах, но в Казани плотность этого явления была невероятной — за что его и прозвали «казанский феномен». Первые группировки там появились в 70-е, многие существуют до сих пор. Гараев решил показать этот феномен глазами самих участников событий, и взял у них интервью — результатом стала книга «Слово пацана».
Читать далееРэпер RZA — мой любимый культист
У меня есть дядька, который в юности мотался за какую-то группировку, а к зрелым годам увлекся оккультизмом, буддизмом, ведами и прочими рептилоидами. Может рассказать, как заточенной метрической рулеткой отбиваться от толпы гопников, а может задвинуть что-нибудь предельно безумное, вроде того, как древние славяне поклонялись Осирису. Вот именно его мне больше всего напоминает RZA: пацанская юность, наложившись на метафизические знания, дает поистине удивительные плоды.
«У старых воров поразительная лексика». Михаил Гиголашвили — о романах «Кока» и «Чертово колесо», Достоевском и старом Тбилиси
В конце февраля вышел роман Михаила Гиголашвили «Кока» — увлекательное жизнеописание молодого наркозависимого грузина Коки Гамрекели, который в начале 90-х годов сводит концы с концами в Амстердаме, а затем решает вернуться в родную Грузию, что оборачивается весьма мрачным приключением. Вместе с книгой «Чертово колесо» роман образует дилогию — и это одни их самых важных произведений про наркотики и наркозависимых, когда-либо созданные на русском.
Гиголашвили уже больше двадцати лет преподает литературу в Германии. В интервью Disgusting Men писатель рассказал о своей молодости, прообразах особо ярких персонажей романа, старом Тбилиси и Достоевском как главном писателе всей жизни.
Читать далее«Кока» Михаила Гиголашвили — суровый, но оптимистичный плутовской роман
В конце февраля вышел роман Михаила Гиголашвили «Кока»: приключения грузинских плутов-опийщиков в Европе и на постсоветском пространстве. Как и первый роман Гиголашвили на эту тему — «Чертово колесо» (2009) — новый текст совершенно прекрасен.
Читать далее