Официальная история рисует Ломоносова в забронзовевшем образе русского просветителя, который, будучи крестьянским отроком, пришел в Москву пешком из деревни. Но есть два нюанса: настоящий Ломоносов был далеко не целомудренным ботаником, и в Москве оказался не только из-за тяги к знаниям.
Копипаста «Здравствуйте дорогой Мартин Алексеич!» известна многим: мирное письмо пожилого ветерана хозяину дачи превращается в набор бессвязных, а затем вообще инопланетных ругательств. Но не все знают, откуда она. А если знают, почему бы не перечитать классику?
«Норма» — первый роман Сорокина: он начал писать его ровно сорок лет назад, в 1979-м, и закончил спустя четыре года. Действие происходит в Советском Союзе, но с одной примечательной особенностью: в этом СССР все жители обязаны ежедневно съедать 150 грамм говна. Без исключения — от студентов до интеллигентов, от работяг до номенклатурщиков. Читать далее
В 1970 году Юз Алешковский написал историю любви карманника и молодой исследовательницы-биолога, которые вместе работают над первыми опытами экстракорпорального оплодотворения в эпоху Сталина. А еще эта небольшая повесть — настоящий учебник истории СССР послевоенного времени.
Я провел в Тиндере, с небольшими перерывами, два года. Каждый день я свайпил направо и налево и читал бесчисленные профили. Не получалось ничего — как у всех в Тиндере, как, скорее всего, и у тебя, друг, читающий эту статью.
При всем интересе к русской истории, большинство из нас ненавидели ее в школе. Все из-за схематичных и скучных описаний событий и явлений из прошлого. И правда, нет ничего более далекого от жизни. Одно дело — говорить, что император Павел I «находился в многолетнем конфликте со своей матерью, Екатериной II, и, оказавшись на престоле, проводил политику, во многом противоположную ее решениям..»; а можно — о том, как Екатерина фактически уморила первую жену Павла во время родов.
«Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен; это был век мудрости, это был век глупости; это была эпоха веры, это была эпоха безверия; это были годы Света, это были годы Мрака; это была весна надежд, это была зима отчаяния; у нас было все впереди, у нас не было ничего впереди…»
Это — первые строки романа Чарлза Диккенса «Повесть о двух городах» (A Tale of Two Cities), которые знакомы любому англоязычному читателю, как русским — первые строки «Евгения Онегина» или «Войны и мира», и подтверждение тому — вот эта карикатура, которую не нужно объяснять ни одному англичанину.
На протяжении двух тысяч лет в Элевсине происходили самые престижные вечеринки античности. Закрытые — но у нас есть проходки.
Любой древний грек, который хотел быть современным, обязательно был посвящен в какие-нибудь мистерии — регулярные службы определенных культов. Одна из поздних мистерий прочно закрепилась в русском языке — вакхналия, оргиастическое празднество в честь Диониса, волшебным веществом которого являлся старый добрый этанол. От ежегодных вполне официальных и всеобщих возлияний — Дионисий, вакханалии отличались главным — тайной. Именно так переводится с греческого «мистерия».
Сегодня, когда человечество наслаждается необыкновенным выбором возможностей для саморазвития, когда триумф празднует свобода воли и свобода слова, нам всем пора понять, что вся эта свобода — полная чушь. Мы не совершаем практически никаких сознательных выборов, потому что нами управляет наш мозг. Управляет в такой степени, что можно просто сказать: мы — это наш мозг. Так и называется книга Дика Свааба, которая только в России выдержала уже два издания.
24 октября Венедикт Ерофеев отпраздновал бы 80. Когда я впервые прочитал «Москву-Петушки», мне было 15, и я ржал над тем, как абсурдна была жизнь в Союзе. Спустя 10 лет я прочитал ее еще раз и уже всплакнул — по той же самой причине. Кому из советских людей не знакома ситуация с пьяным человеком, потерявшимся в электричке? С первого же взгляда каждый узнавал в герое или персонажах самого себя. И это было нормально. Читать далее
